Вампиры. Опасные связи - Страница 45

К оглавлению

45

Мэг примостилась на диване и что-то шьет. На ней простая юбка и шерстяная кофта, а не форма горничной, как можно было ожидать. Заколотые на затылке волосы живописно растрепаны. Все слушают музыку, звучащую из радиоприемника — такого большого ящика, издающего слабые, металлические и резкие звуки. Но картина далека от обычной домашней сцены.

Все трое ужасно напряжены. Я чувствую это даже через стекло.

Они ждут меня, думают обо мне. Я ощущаю пыл их надежды и нетерпения. Ради меня они готовы забыть свои ссоры, забыть свои взаимоотношения. Все ради того, чтобы ощутить на шее мои губы, мои клыки, погружающие их… в блаженство. И я хочу войти к ним. Хочу ощутить на себе их руки, их тела, прижатые к моему телу, их гениталии, напряженные и раскрывающиеся подобно экзотическим цветам. Хочу ощутить, как их кровь вливается в меня. Да, их кровь…

Женщина уколола иглой палец. Я вижу, как на ее коже набухает бусинка крови. Потом ее губы накрывают алый шарик, и непреодолимое желание уже причиняет мне боль.

Моя рука тянется к окну…

Мэг, не отрывая влажных губ от пальца, поднимает голову и видит меня. Я хватаю перекладину оконной рамы и резким толчком поднимаю вверх. Тепло из комнаты окутывает меня, и слышится ее возглас: «Он здесь!»

Мужчины вскакивают с кресел. Лица освещаются восторгом, глаза горят, рты приоткрыты. Все трое устремляются к окну, а мне не терпится погладить их волосы, почувствовать через одежду тепло их тел, прикоснуться языком к коже. Задумчивый Руперт, мощный Даниэль и чувственная Мэг. Три золотых фигуры в обрамлении пламени.

— Вот и ты, — шепчут они. — Входи, Антуан, иди к нам.

Я протягиваю руку, и они тянутся ко мне, кончики наших пальцев встречаются…

Из-за моей спины кто-то резко опускает раму и хватает меня за руку.

— Они завладеют тобой, — шепчет мне в ухо Карлотта. — Они станут твоими рабами, а ты станешь их рабом.

Да, если бы это Карл захлопнул окно, я пришел бы в ярость. Но я никогда не мог злиться на Карлотту, по крайней мере долго. В одно мгновение ко мне возвращаются невозмутимость и ирония.

— Звучит привлекательно, — говорю я.

Лица, прижатые к холодному стеклу, вглядываются в сумерки. Карлотта тянет меня назад, чтобы нас не было видно. Я покоряюсь, и мы уходим вдоль задней стены дома, а грязь и опавшие листья липнут к обуви. Пахнет кладбищем. Я ищу другой вход в дом. Я чувствую себя призраком, который скребется в окна и поворачивает дверные ручки.

Тропинка снова приводит нас к огороду. В сумерках видно, как грачи бродят по грядкам в поисках деликатесов, оставленных на поверхности земли папашей Мэг после осенней перекопки. Узнает ли он, чем занимается его дочь вместе с Даниэлем и Рупертом? Захочет ли к нам присоединиться? От старика, вероятно, пахнет потом и землей, он вызывает из почвы зеленые ростки жизни… Хотелось бы попробовать, каков он на вкус.

— Если ты войдешь, они тебя уже не выпустят, — говорит Карлотта. — Ты никогда не сможешь уйти.

Я привлекаю ее к себе и целую в шею.

— Мне не захочется уходить. Я люблю их. А тебе самой нравится такая идея.

Она смеется.

— Разве я не нрава, Антуан? Да, это вызывает волнение. Это восхитительно. Хочешь, я скажу, почему Карл так холоден? Не потому, что отличается от нас. Нет, он точно такой же, он не может отказаться от людей. Только ненавидит последствия. А я бросаюсь вперед без оглядки. Не могу удержаться, всегда думаю, что на этот раз все будет по-другому. Но Карл… он реалист.

И Карл тоже здесь. Он появляется словно из воздуха. Он поджидает нас, потом занимает место с другой стороны от меня, нежно касается моей руки. Они ведут меня прочь от дома, по травянистой тропинке к живой изгороди в дальнем конце огорода, потом мимо облетевших деревьев, дальше, к спасению. Каждый шаг причиняет мучительную боль.

— Все дело в цене, которую придется заплатить, — говорит мне Карл. — Ты можешь сказать им «да» и позволить себе пасть; но ты не сможешь удержать и сохранить их. Они умирают, Антуан. Чем сильнее ты их любишь, тем вернее убиваешь.

— И не думай, что их смерть не причинит тебе горя, — продолжает Карлотта. — Не воображай, что сможешь вырвать эту боль из своего сердца.

— Но если я…

Мой голос едва слышен.

Карлотта знает, о чем я подумал.

— Да, ты мог бы превратить их в вампиров, — жестко говорит она. — Если затратить массу сил и энергии, это возможно. Но все изменится. Ты останешься с тремя хладнокровными хищниками, они будут соперничать с тобой, возмущаться, возможно, возненавидят тебя. А от твоих горячих, податливых, полнокровных возлюбленных не останется и следа.

— Поэтому беги, — настаивает Карл. — Беги от них немедленно!

Мы добираемся до прохода в живой изгороди. Я в отчаянии останавливаюсь, горестно поднимаю руки. Полы пальто хлопают на ветру и вспугивают десяток грачей. Но один остается. Он неловко прыгает по ¦ раве, волоча сломанное крыло. Он не в силах покинуть землю.

Я вырываюсь из рук Карла и Карлотты. Бегом возвращаюсь к дому и, тяжело дыша, останавливаюсь снаружи.

Мои возлюбленные все еще там, ждут меня. Я слышу, как их кровь стучит в сердцах, вижу, как они в предвкушении облизывают губы. Стоит мне повернуть назад, и они навсегда останутся в этом состоянии: будут ждать, будут страдать, их страсть превратится в мучительную агонию, но они будут живы.

Что ж, надо попробовать, что такое печаль, решаю я.

Я нажимаю пальцами на холодное стекло кухонной двери и вхожу в дом.

НЭНСИ А. КОЛЛИНЗ
Вампир-повелитель для цыпочек-готов

45