Вампиры. Опасные связи - Страница 46

(Из дневника Сони Блю)
...

В настоящее время Нэнси А. Коллинз проживает в городе Атланта, штат Джорджия. Ее перу принадлежат несколько повестей и множество рассказов, кроме того, в течение двух лет она писала сценарии для сериала «Swamp Thing» студии «DC Comic». Ее произведения «Темные очки после наступления темноты» («Sunglasses After Dark»), «Бегущий волк» («Walking Wolf»), «Линч. Готический вестерн» («Lynch: A Gothic Western») и сборник из тринадцати рассказов «Авеню X и другие темные истории» («Avenue X and Other Dark Stories»), составленный самим автором, чтобы продемонстрировать разносторонние литературные таланты, принесли ей награды: премию Брэма Стокера, «Икарус» Британского общества фантастики и другие. К последним ее произведениям относятся «Фаланги и истории» («Knuckles & Tales»), неоготический сборник с иллюстрациями Сгпефена Р. Биссетта и «Мертвые розы для Синей Леди» («Dead Roses for a Blue Lady») — серия фантастических рассказов о Соне Блю. Вампирша Сочл Блю является также героиней пятой, заключительной серии новелл «Самое темное сердце» («Darkest Heart»).

«Рассказ „Вампир-повелитель для цыпочек-готов“ первоначально задумывался как первый комический вариант приключений Сони Блю, — объясняет Коллинз. — Под названием „The Real Thing“ эта рукопись еще в 1995 году была отобрана Джо Лансдейлом для „Weird Business“, увесистого сборника комиксов в твердом переплете издательства Mojo Press, в составлении которого он принимал участие.

Хотя я не проявляю большого интереса к уже опубликованным произведениям, эта вещица мне всегда нравилась, и через пару лет я попыталась переложить ее в прозу — так появился первый рассказ о Соне Блю. Переложение комикса в литературный рассказ не доставило больших трудностей, поскольку первоначальный сюжет был проработан до мельчайших деталей».

«Красный ворон» — настоящая грязная дыра. Единственное, что выдает в нем бар, это реклама бутылки «Олд Кроу» в витринном окне да мигающая неоновая вывеска «Бар-салон». Туалеты здесь постоянно засоряются, и все давно пропахло мочой.

В течение недели это обычная дешевая забегаловка для водителей грузовиков и живущих по соседству любителей выпивки. Искать здесь Чарльза Буковски было бы напрасной тратой времени. Но, поскольку напитки здесь стоят недорого, а бармен никогда не спрашивает удостоверений личности, в пятницу бар преображается, посетители становятся моложе и необычнее, по крайней мере внешне. Обычных завсегдатаев тесных кабинок и любителей табуретов у стойки «Красного ворона» сменяют молодые парни и девчонки в черной коже и с таким количеством пирсинга, что они напоминают ходячие наборы слесарных инструментов. Но Буковски среди них все равно нет.

Этот пятничный вечер ничем не отличается от остальных. К тому времени, когда я приезжаю, на обочине уже толпится кучка подростков-готов — в руках пластиковые одноразовые стаканчики с теплым, как моча, пивом, нескончаемые разговоры. На фоне всех этих дурацких причесок, изобилия черной краски вокруг глаз, мертвенно-бледных от пудры лиц и черной губной помады на меня никто не обращает внимания.

Обычно я не заглядываю в подобные места, но до меня дошли слухи, что в «Красном вороне» собираются последователи кровавого культа, и я решила проверить их лично. В большинстве случаев такие сведения оказываются пустой болтовней, но порой за городскими байками скрывается нечто зловещее.

Внутри «Красного ворона» тоже полно молодежи, и выглядят они гораздо более угрожающе и странно, чем я. В своей мотоциклетной куртке, потрепанных джинсах и такой же поношенной футболке с портретами «Нью-йоркских красавиц» я едва вписывалась в принятый здесь дресс-код.

Я машу рукой бармену, которого, кажется, совсем не удивляют мои солнечные очки в темное время суток, и заказываю пиво. Мне наплевать, что на поданном им стакане отчетливо видны отпечатки чьих-то пальцев, а верхний край пахнет губной помадой. В конце концов, я же не собираюсь из него пить.

Теперь, когда я не выделяюсь в толпе, я усаживаюсь и жду. В таких местах совсем не трудно получить любую информацию. Все, что от меня требуется, — это набраться терпения и держать уши открытыми. За долгие годы я выработала способность прислушиваться сразу к десяткам разговоров и отсеивать бессмысленный треп, не придавая ему значения, до тех пор, пока не отыщется то, что я ищу. Подозреваю, что я немного похожа на акулу, которая улавливает плеск раненой рыбы за несколько миль.

— …я ему сказал, пусть поцелует меня в задницу…

— …нет, мне понравился их последний альбом…

— …шлюха вела себя так, словно я…

— …до следующей получки? Клянусь, ты все получишь сполна…

— …оживший мертвец. Он в самом деле существует…

Ага. Вот оно.

Я поворачиваю голову в направлении заинтересовавшего меня голоса, но стараюсь не смотреть в упор. У барной стойки парень и две девчонки в чем-то убеждают еще одну молодую женщину. Девчонки — архетипичные цыпочки-готы. Им около двадцати, может, чуть меньше, одеты в кожу и нижнее белье, слишком много краски на лицах. Одна высокая и жилистая, и толстый слой пудры не может скрыть угревую сыпь на ее щеках. Судя по корням ее черных, как вакса, волос, она вполне может быть бесцветной блондинкой.

Ее подружка значительно ниже и немного толстовата для атласного черного бюстье, в котором с трудом помещается ее грудь. Лицо белое, как у клоуна, около уголка левого глаза замысловатая татуировка, в которой можно узнать скорее персонаж из популярного комикса, чем одного из египетских богов. На ней узкие мужские брюки для верховой езды, отделанные по всей длине черным кружевом, отчего она выглядит немного выше, чем на самом деле.